Прошло пятнадцать минут. Пятнадцать минут, как ритуал, который Оно так долго планировало, был прерван – сотни лет подготовки были стерты в одно мгновение; пятнадцать минут, как Она выбралась из могилы, разломав руками жесткую крышку гроба, разрыв мокрую ставшую мягкой землю, и, тяжело поднявшись, пошатываясь, пошла к городу, к своей заветной цели, ясно осознавая, что мертва. Люди оборачивались ей вслед, но потом отворачивались, принимая ее наготу, обезображенное лицо, тело, поделенное надвое уродливым шрамом с черными торчащими в разные стороны нитками, и исцарапанные руки с обломанными черными ногтями, под которые набилась земля, за часть маскарада. От нее пахло землей и разложением. Человек в бежевой рубашке сотрудника департамента шерифа поморщился при ее приближении – вонь была нестерпимой.
- Мне нужна помощь, – произнесла она медленно, почти по слогам, с трудом ворочая холодным одеревенелым языком. Ей было сложно вспоминать слова, сложно сосредоточиться на чем-либо, кроме одного ослепляющего желания – мстить. Если бы Голос в ее голове не подсказывал ей, она вряд ли смогла бы произнести даже эти три слова. - Пожалуйста. 

Прошло пятнадцать минут. Лейтенант из департамента шерифа стоял перед дверью квартиры Хейлов и настойчиво жал на звонок. Мертвая сестра владельца квартиры молча наблюдала за ним из-за спины. Ей было холодно, с тех самых пор, как она пробудилась. Этот замогильный холод жег сильнее огня, причиняя ей невообразимые мучения, но она не проронила ни звука. Голос обещал ей, что она согреется кровью своего убийцы. Она уже представляла, как вгрызется ему в шею, как распорет своими когтями его живот и сожрет еще теплые потроха, и наконец-то согреется…