Ему нравилась эта игра. Не только потому, что в ней было много насилия, но и потому, что она ничем не напоминала игры «Ягуаров» из старшей школы маленького прибрежного городка в Новой Англии, где ягуаров никогда и не водилось, ничем не напоминала о его прежней жизни. В той жизни он тоже играл в футбол, но играл совсем не так. Дэниэл Хепворт ни за что бы не стал ломать нос товарищу по команде, Дольф Хепворт сделал это с наслаждением. В то время, когда Джеймс Энел, отбросив в сторону бесполезный шлем, катался по Земле, держась за нос, Дольф скалился – его губы растянулись в улыбке, обнажив длинные не похожие на человеческие клыки. Ему сложно себя сдерживать. Его зверь жаждет крови, чувствует близость жертвы. Ральф давно обещал им охоту, и вот она, жертва, распласталась перед ним по земле, обнажив беззащитное брюхо, в которое так и хочется впиться зубами.
"Слабак", - презрительно подумал Дольф и отвернулся.
Он слышал, как Энел, хныча, точно обесчещенная ученица католической школы, молил тренера дать ему шанс. "Ну же, тренер, дайте мне еще один шанс!" - упрашивал Джеймс, лепеча что-то о стипендии и бедственном положении его семьи. Внутри Дольфа нарастало раздражение.
"Идиот, тебе только что дали шанс!"
Джеймс Двайт Энел, "как Двайт Эйзенхауэр" (представился он Дольфу при первой встрече), покинул раздевалку прежде, чем его хороший друг Дольф Хепворт - "знаешь, у меня еще не было таких близких друзей как ты" (еще одно откровение несостоявшегося Эйзенхауэра состоявшемуся убийце) - успел предложить ему потренироваться вместе на поле, вечером. Дольф пообещал бы Джеймсу, что научит его новым приемам, по-дружески, а после переговорит с тренером Харбаком, как племянник с дядей, убедит его вернуть Джеймса в команду. Он пообещал бы Джеймсу все это, чтобы он пришел на поле поздним вечером, когда мощные прожектора уже не будут светить, а все жители Бикэн Хиллс, за исключением открывающихся на пятничных вечеринках студентов и страдающих бессонницей стариков, будут спать; встретил бы его там и убил, опять же, по-дружески, избавив от горького болезненного разочарования и самого Джеймса, и его безмозглых родителей, надеявшихся что сын станет вторым Эйзенхауэром. Но, когда закончила тренировка и команда почти в полном составе вошла в раздевалку, Джеймса уже не было. Он забрал свои вещи и ушел. Дольф улыбнулся, на этот раз по-человечески. Зверь жаждал крови, но Дольф был рад, что этой кровью не станет кровь Джеймса, парня с книжным лицом, который считал его другом.
Хепворт вошел в раздевалку одним из первых. За ним подтянулись остальные, и раздевалка наполнилась низкими голосами, смехом, отражающимися от стен коротким эхом, и шумом воды. Он намеренно медлил с душем, близость разгоряченных молодых тел пробуждала все самое темное, что в нем было. Зверь жаждал охоты, но ему, в отличие от Дольфа, было все равно, на кого охотиться. Он чувствовал близость жертвы - для него они все были жертвами - и едва уловимый запах чужой жестокости. Коннор тоже хотел убивать.
Дольф встал под душ лишь тогда, когда большинство однокомандников, подмывшись и одевшись, вышли из раздевалки. Повернул один кран, надеясь, что ледяная вода охладит разгоряченную кожу и поможет хотя бы на время унять жажду крови. Ему почти удалось взять себя в руки, но затем голос Ротери разрушил его иллюзорное спокойствие.
- Откуда мне знать, - прорычал Дольф, - он мне не отчитывается.
Кусок мыла, который он держал в руке, раскрошился под его когтями. Дольф отбросил его в сторону и, смыв с себя остатки пены (вода ненадолго окрасилась в розовый; когти оставили на коже несколько глубоких царапин, которые затянулись почти сразу же), закрыл воду и вышел из душа. Он как раз заканчивал одеваться, когда подошел Ральф.
- Сейчас будем, - пообещал Хепворт, рывком натянув на себя белую футболку.
"Пустая трата времени", - пронеслось в него в голове. Перед охотой футболку, как и всю остальную одежду, придется снять. Он натягивает ее ради пары коротких минут перед школой. Она - часть маскарадного костюма, который он и другие члены стаи, носят каждый день, выдавая себя за людей. Но скоро маски можно будет сбросить.
- Я готов, - усмехнувшись, сказал Дольф, подхватил со скамейки спортивную сумку и рванул к двери. Там он ненадолго остановился и, обернувшись, спросил, не скрывая азарта. - Спорим, я буду у машины первым?
Отредактировано Dolph Hepworth (2013-07-11 19:32:11)