Смеркалось. Осенняя темнота плотным коконом окутывала город, проникая своими щупальцами полумрака в каждую щель, противно скреблась демонами-сквозняками в плотно закрытые окна. Лето давно уступило в этой борьбе осени,  отдав свои права промозглой погоде с колкими когтями первых дождей. Полы в отеле "Рим" жалобно поскрипывали от каждого шага, наполняя огромные коридоры со сводчатыми потолками переливом отголосков прошлого. Когда-то этот отель был прекрасен и поражал своей роскошью гостей, однако время не пощадило его, оставив лишь тень от былого величия. Обои, некогда покрытые замысловатыми узорами, юркими змейками следующими за постояльцами, сейчас печально поникли, отклеившись у швов и потолка, изредка шурша, если сквозняк заплутает в коридорах "Рима". Теперь богатые узоры превратились лишь в размытые пятна, порой неотличимые от плесени. Отель умирал, запах старины и усталости плотно осел в воздухе, делая его затхлым. Ванны, видимо, оставленные хозяевами нетронутыми, покрылись слоем ржавчины, а из кранов капала вода - монотонные звуки ползли по полу, забираясь в кровать, не давая уснуть. Этот отель больше не хранит в себе историю, вечность, пожив, покинула его, сдав ключ на стойке администратора и упаковав с собой шарм прошлого века. Здание нуждалось в перестройке, которую никто не спешил заканчивать.

Коннор лежал на кровати, глядя в потолок по которому разбегались прыткими ручейками трещины. Штукатурка держалась на честном слове, рискуя обвалиться на голову неудачливому постояльцу. Настенные часы попадали оглушительным тиканьем в унисон с каплями воды, делая воздух плотным и давящим на уши. Стрелки показывали полночь, а под окном мигала вывеска отеля, то и дело потухая. Она будто погружалась вместе со всем отелем в сон, который длился уже давно. Здесь не пахло прошлым, не пахло историей, здесь была лишь усталость. Не жизнь и не смерть, Ротери не любил этот запах. Сон никак не шел, тяжелые веки смыкались лишь чтобы в ту же секунду опять распахнуться. Оборотень повернулся на бок, вслушиваясь в скрип каждой пружины матраца под собой. Постельное белье, кажется, пролежало тут со времен последнего постояльца, который был здесь чертвоски давно.

Экскурсия, организованная городскими властями для учащихся старшей школы Бикэн Хиллс, кажется, больше интересовала учеников, как возможность легально прогулять уроки, нежели им действительно хотелось побывать в Чико. Коннор вызвался сопровождающим, чтобы развеяться, возможно, убить кого-нибудь не на территории Бикэн Хиллс, где будет сложно заметать следы. И чтобы отдохнуть от футбольной команды - старшеклассники, выбранные для поездки, нравились ему куда больше. Разведка соседних городов могла пойти на пользу стае, а также его волку, обиженно разминающему затекшие от простоя лапы. Зверь царапал изнутри грудную клетку, причиняя почти физическую боль, усталый оставаться взаперти, не привыкший к такому заточению.

Внезапно острый слух оборотня уловил осторожные шаги в коридоре. Ветхий пол предательски скрипел, выдавая ночных беглецов. Коннор встрепенулся, резко садясь на кровати, шипя, когда выскочившая пружина впилась в раскрытую ладонь. Кровь едва успела расползтись по простыням темным пятном, как рана затянулась. Ротери бесшумно поднялся, осторожно переступая по половицам, чей скрип больше напоминал крик боли измученного временем здания. Шаги не прекращались. Ночных гостей было как минимум трое, звериный слух отсчитывал каждый шаг.

Это должно быть забавно, - пронеслось в голове Ротери. Сон ему все равно не светил, а вот разузнать куда же направились подростки могло оказаться полезным и скрасить остаток ночи. Выспаться он сможет и завтра в автобусе. Оборотень приоткрыл дверь, успев заметить, как последний искатель приключений на особо чувствительные места скрылся за повтором, ведущим на лестницу. Волк дернулся, поднимая голову, тявкая вслед. Звериная часть проснулась, стоило Коннору только подумать о том, чтобы последовать за подростками, преследовать жертву было его основным инстинктом, а подростки были именно дичью. Приближалось полнолуние и волк вел себя особенно возбужденно, готовый кидаться на любого, кто поворачивается спиной.

Альфа тихо следовал за подростками, пока не понял, куда они направляются. Заброшенная на реконструкции половина отеля, куда было запрещено ходить, и куда так тянуло всех, включая самого Коннора. Строительные леса, поддерживающие полуразрушенную конструкцию покоились, части крыши не было, а целлофан угрожающе хлопал своими полупрозрачными крыльями на ветру, точно пытаясь взлететь.

— Не самая разумная идея, - сообщил Ротери авантюристам, вырастая за их спинами. - Но если вы возьмете меня с собой, я, так и быть, никому ничего не расскажу.

Испуг подростков, которых застали врасплох, будто спрей из баллончика мгновенно наполнил воздух сладким ароматом добычи, заставляя волка волноваться,  расхаживать из угла в угол, тормошить Коннора. Он звал хозяина на охоту, видел прямо перед собой троих жертв, чьи кости так упоительно будут хрустеть, так издевательски легко ломаться. А в этой части отеля крики, отскакивая от сводчатых стен в пустынных залах, будут наполнять его без остатка нескончаемым эхом ужаса и боли. Но альфа лишь позволил себе поглубже вдохнуть, смакуя дурманящий аромат адреналина. Сегодня не ночь охоты.

Быть честным с самим собой - это залог душевного равновесия... И причина депрессий. Последнему Стилински подвержен не был, и потому был готов честно признать - идея поехать на экскурсию в Чико была хреновой. Нереально отстойная была идея, и как его только угораздило согласиться? В прочем, и идиоту понятно - как. Скотт еще в начале недели торжественно объявил, что собирается провести предстоящие выходные с Эллисон, Стайлз только что и успел - рот открыть. И закрыть обратно, раздраженно клацнув зубами. Надо же... Зубам. Клацнув. Общение с оборотнями явно не шло ему на пользу. Ой, нет, погодите ка, какое общение? С волчатами, если не считать МакКолла, подросток виделся в лучшем случае в школе, да и то не всегда. Щенки Дерека словно прятались от него, избегая столкновений всеми возможными способами. И Стайлз злился. Не то чтобы ему прямо так хотелось пообщаться со стервой Эрикой или ее мужским вариантом - Джексоном, но сам факт заставлял... Обижаться? Да, это было очень сильно похоже на обычную обиду, хотя Стайлз никогда и не признался бы, что в принципе может страдать такой глупой фигней. И тем не менее - страдал. Неблагодарные жертвы блох, вот пусть еще хоть раз кто-нибудь из них сунется к нему с просьбой о помощи! Кроме Лидии, конечно. Мартин не общается с ним только из-за сучки-Уиттмора, и это единственная причина, по которой она избегает Стилински. Во всяком случае, так нравилось думать самому Стайлзу...
Собственно, то, что он здесь и сейчас присутствует, на этой самой-скучной-экскурсии-в-истории-человечества, - всего-лишь результат попытки не свихнуться от "нормальной жизни": без погонь, сражений, клыков у горла и бешеного стука сердца - там же, где-то под самым кадыком. Стилински всегда гордился своей способностью приспосабливаться к любой ситуации, но внезапно оказалось, что, привыкнув к жизни под адреналином, вернуться обратно в реальность, где у всех самых дорогих тебе людей есть кто-то ближе - это больно. Это как откат после передозировки наркотой. Не то чтобы Стайлз когда-нибудь пробовал наркотики, но так он считал - это отвратительное чувство похоже на ломку, после не самого приятного и безопасного, но все-таки кайфа. Ну, и вот - отель "Рим" и еще с десяток людей, которым плевать на мальчика с СДВГ.
Больше всего сейчас не хватало именно Скотта, да, того самого, который кинул лучшего друга ради подружки. Стайлз одновременно и злился и не злился на него за такое форменное предательство. Хотелось сказать "Эй, чувак, а как же наш девиз? Ну, там - ради телки брата не бросают...", но это было бы бесполезно, потому что Стилински знал, как его друг любит Арджент. Да и Эллисон... Она тоже любит Скотта, и к Стайлзу всегда относилась хорошо. Только это не меняет того, что конкретно сейчас Стайлз остался без лучшего друга. И просто - остался. Alone, прямо как ослик из "Шрека".
Так, стоп! Окей, ладно, хватит себя жалеть. В конце концов, ты не пятилетняя девочка, чтобы распускать нюни, и уж точно не старшеклассница, у которой подруга увела любовь всей ее гребаной жизни.
Увели не любовь, но единственного... Оборотня, которому априори было не насрать на Стилински, особенно, если с ним что-то происходит. Стайлз откровенно задолбался делать вид, что все прекрасно, охуенно, замечательно, ну просто лучше не бывает. Он устал не замечать в себе странностей, которых нынче просто выше крыши. И дело явно не в СДВГ, потому что ЭТО - что-то покруче синдрома дефицита внимания. Разобраться бы только, а? И ведь не поделишься ни с кем. "Эй, эй Джереми, Джастин... Дженсен? Или как там тебя? Короче эй ты, да-да, ты, в красной майке с пингвином. О, Господи, ну и уродливый же пингвин! Орел говоришь? Ну ладно, окей, пусть будет орел... Я вообще чего хотел, прикинь, со мной тут такая фигня твориться...". Вот так прямо, красота-а-а. Стайлз начинал подозревать, что со своими проблемами - сюрприз! - ему придется разбираться самому, он же не может напялить на себя черную кожанку, сделать морду кирпичом и забраться в окно к Хэйлу, он ведь не мать-его-Альфа, и глаза у него - не фонари. Так что сам, все сам, Стилински, пора бы с этим уже смириться.
Смирение - это как раз то, чего в Стайлзе отродясь не было, у шерифа спросите - он кому хочешь подтвердит. Как только группа в сопровождении преподавателей возвращается в отель, Стилински тут же кидается к оставленному в номере рюкзаку, чтобы извлечь из него походный фонарик. Жизнь среди оборотней учит многому, например тому, что без фонарика ночью вне своей комнаты делать нечего. Хотя и в своей собственной комнате Стилински уже подумывает спать с фонариком... И пистолетом, заряженным аконитовыми пулями. Ах да, сейчас мирное время, прямо-таки тошнотворно мирное, и пистолет - лишняя деталь в апартаментах семнадцатилетнего параноика. Как бы то ни было, сегодня Стайлз не собирался умирать от скуки, раз уж на то пошло, надо изучить местность, так сказать, пройти круг почета по всем замшелым и возможно опасным местам.
Когда все разбредаются по своим номерам и затихают Стилински выжидает еще с пол часа, прежде чем выскользнуть в коридор. Он раздраженно морщиться, проклиная жутко скрипучие двери, и крадется мимо соседних комнат как гребаный сталкер. Фонарик он включает только когда минует коридор и поворачивает куда-то направо. Кажется портье (если конечного немощного старичка можно так назвать) говорил, что именно отсюда начинаются закрытые на реконструкцию зоны в отеле. Чудно, надо же посмотреть, как выглядел "Рим" столетие назад.
Стайлз никогда не верил в приведений, а еще не был сильно впечатлительным... Ну, во всяком случае большую часть этой самой "впечатлительности" из него вышибло ударами об руль, ноутбук и много еще обо что. И чем. В общем, подвоха Стилински, при всем своем стремлении к приключениям, не ожидал. Как оказалось - зря.
- Господитвоюдушумать! - как-то совсем не по-мужски заорал парень, едва не выронив фонарик, и немедленно закрыл себе рот ладонью, второй схватившись за сердце - Нельзя так к людям подкрадываться, они могут фонариком по лбу долбануть со всей дури! - он возмущенно вылупился на из неоткуда появившуюся девушку - И вообще... Что ты что тут делаешь? - но погодите, этот вопрос, в принципе, можно было бы задать и самому Стайлзу. Неприятно...
Лэйла тоже решила прогуляться... Или следила за Стилински? Последний вариант стал бы большой проблемой. Вернее, мог бы стать, потому что человеку, общающемуся с оборотнями, слежки - вот совсем ни к чему.
- Что..? Нет, я... Ты... Но... Хорошо, пошли, - мысли Стайлза бежали далеко вперед, так что он заранее смог представить, чем может обернуться их спор о том кто, куда и как должен пойти сегодня ночью. В лучшем случае их услышат учителя, и на этом все закончится. Будет бесконечно жаль, кстати, оставлять отель не изученным. Лэйла, как парень уже успел убедиться, была хоть и странная, но весьма упрямая, так что проще было все-таки согласиться, хотя Стилинскии не рассчитывал на попутчика...ов.
- Хрень! - снова каркает Стайлз и в этот раз, не выдержав, запускает фонарик в возникшую сбоку тень... Которая оказывается помощником тренера футбольной команды. НУ КАКОГО ЧЕРТА, А!!? Стайлз уже хочет начать возмущаться подлости Коннора, но затыкается, так не сказав и слова. Его словно бы прошивает каким-то первобытным ужасом, как кролика, встретившегося с волком нос к носу - смертельная игра в гляделки и затапливающее мозг понимание, что жить осталось недолго. Стайлз упирается рукой в ближайшую ободранную стену, и чувствует, как от дрожи клацают зубы. Инстинкты подсказывают ему бежать. Бежать как можно быстрее и как можно дальше, но... Все проходит так же внезапно, как и началось. Словно это было... Видение? Приступ? Отлично, кажется Аддерал, спустя хреналион лет, начал давать побочные эффекты. Мальчишка пытается успокоить сердце, и у него, на удивление, получается. Гребаный Ротери, гребаная экскурсия.

Отредактировано Stiles Stilinski (2013-07-13 19:55:09)

Коннор ловит брошенный в него фонарик, невольно морщась от громкого вопля Стилински. Тот уже открывает рот, чтобы произнести что-то еще, как его охватывает ужас. Альфа может чувствовать, как страх волной пробегает у него по венам, наполняя, волк внутри скалится, больше не воспринимая Стайлза за равного, теперь перед ним легкая добыча. В этом городе стоит развесить на домах листовки с руководством по общению с оборотнями. Они как и любые животные - чувствуют страх. И позволять им учуять свой ужас ни в коем случае нельзя, едва ты это сделаешь, ты станешь дичью.
- А обязательно было пугать? - сердце девчонки колотится, она чувствует тревогу. Она хрупкая, как фарфоровая кукла, ее позвоночник будет ломаться с таким музыкальным звуков, как бьется кукла, случайно оброненная ребенком.
- Обязательно, - довольно сообщает Ротери. - Вы же туда не на чаепитие собрались, считайте это созданием атмосферы. Стилински вон даже взял с собой смертоносное оружие, - оборотень демонстративно повертел в руках фонарик, - и не боится его применять.
Стайлз все еще не пришел в себя и как-то странно смотрит на альфу, но Коннора и его волка уже занимает третий участник этого вольного пересказа охотников за привидениями. Дэнни Махилани, избегать которого Ротери планировал как можно дольше, даже если это получалось из рук вон плохо. Волк, до этого занятый только попытками убедить его загрызть кого-нибудь из двоих подростков, переключается на Дэнни, припадая на передние лапы, прижимая уши. Коннор может чувствовать волну обожания, которая исходит от него, но второй раз он не поддастся на это.
- Оу... - Дэнни ничем не швыряется и не орет, чем только больше раздражает Коннора. - Мы собирались немного пройтись, всего лишь, чтобы прогнать депрессию... а ты.. Вы спали мистер Ротери, мы вас разбудили, как жаль, как жаль, здесь так жутко, что я просто не знаю, как тут вообще уснуть можно...
В этом отеле действительно не спится, но это вовсе не повод идти в самую жуткую его часть. Однако, если посмотреть правде в глаза, альфа и сам был не прочь побывать в этой части отеля, там определенно было куда интереснее, чем в комнатах с протухшими простынями.
- Я не спал, мистер Махилани, не переживайте, - Ротери не любит обращаться к ученикам по фамилии, и ему кажется, что отчасти именно поэтому половина футбольной команды не воспринимает его всерьез. Оборотень привык доказывать свое превосходство не за счет возраста, а за счет силы и красного цвета глаз. Он сам-то не чувствует себя особенно старше этих подростков. Но сейчас Коннор обращается официально, - не лучшее место для того, чтобы развеселиться, честно я вам скажу. Уверен, это была идея неоцененного гения Стилински.
Мальчик, от которого пахнет оборотнями, который не достаточно умный, чтобы держаться от них подальше, или недостаточно смелый, чтобы быть обращенным. Правила для этих игр писали не люди, они написаны кровью таких вот умников куда более страшными и опасными существами.
- Ну? Мы идем прогонять депрессию и зарабатывать нервный тик?
Коннор шагает в темноту и останавливается, принюхиваясь. Здесь пахнет не так, как должно было, как пахнет в любом заброшенном здании - пылью и пустотой, эхом мечущейся между стен. На этих стенах остался запах, много слоев, появившихся в разное время, свежих, насыщенных. По этому полу ходили, здесь звучали голоса. Воздух был не затхлый, не застоявшийся, похожий на желе - он был подвижный, хранящий в себе следы жизни. Они были здесь не одни, сомнений не было. Волк Ротери низко зарычал, в любой момент готовый кинуться, защищая. Оборотень не удержался и закатил глаза. Нет, вот надо было Махилани притащиться с остальными? Чего ему в номере то не сиделось?
Коннор оглядывается на подростков, но ничего не говорит им, хотя желание сгрести Дэнни в охапку и уволочь в номер, заперев там, подкатилось к горлу липким комком. Да успокойся ты, - мысленно шикает юноша на волка, тот зло тявкает, но замолкает, продолжая прислушиваться к темноте.
Никаких звуком оттуда не доносится даже до звериного слуха, но Ротери знает, что там что-то есть, что что-то не так с этими заброшенными помещениями. Кто ходил по ним? Бездомные? Собаки? Не похоже, чтобы реконструкция продолжается, значит это были не строители или работники отеля. Стойкий запах пыли, которой покрыто все вокруг не дает опознать запах, забиваясь в нос, еще чуть-чуть и оборотню захочется чихать. Коннор проходит еще дальше, используя фонарик Стилински, чтобы осветить путь. В действительности, ему вполне достаточно слабого света луны с улицы, но сейчас стоит изображать из себя человека, он достаточно напугал старшеклассников на сегодня.
Тишина давит на уши, разрывая перепонки ощущением, что грядет что-то очень-очень нехорошее. Ротери редко пользуется способностью альфа-оборотней скрывать свой запах, не давая возможности другим оборотням опознать в себе собрата, но сейчас инстинкты подсказывают ему, что это стоит сделать. Секунда - и теперь любой оборотень увидит перед собой четверых человек, ищущих приключения на особо чувствительные части тела, даже не подозревая, что один из них прирожденный убийца.