Он проснулся, когда первые лучи коснулись лица. Странная боль в плечах заставила дернуться с постели, но как оказалось, не тут-то было. Хейл уже практически не чувствовал онемевших рук, которые были прикованные цепями к спинке кровати. Что за черт? – проверяя свои оковы на прочность, думал он, все не в состоянии вспомнить давал ли он этой ночью разрешение на такое? Не имея страсти к подобным выходкам, мужчина находился в легком смятении и лишь одна, по его мнению, особа могла все объяснить.
Дерек провел ночь с Флор, в ее же комнате и проснулся. Ему все было невдомек, как оказался в таком невыгодном для себя положении, что еще за игры, о которых он ни сном, ни духом? Отбросив попытки освободиться, он откинул голову на подушку и уткнулся взглядом в потолок. Его оковы были настолько крепкими, что без посторонней помощи было не обойтись. Все было продумано заранее, до того, как он переступил порог ее дома, до того как оказался в ее кровати. В глубине души Хейл понимал, что Леннар не из тех, кто прощает предательство просто так, не отомстив, пусть и прошло почти десять лет, но он и не подозревал, что она такая любительница БДСМ. Жизнь полна открытий. 
Расслабившись и прикрыв глаза, он с улыбкой представлял, как она входит в комнату в кожаном костюме и с плеткой в руках. Едва сдерживая смех, мужчина приподнялся, насколько это было возможно, и уселся, оперевшись спиной на быльце кровати, благо цепи были не совсем короткие и позволяли, хоть как-то сменить положение. И где она только раздобыла их?
Качество было на уровне, складывалось впечатление, что их ковали чертовы гномы, ведь как еще объяснить тот факт, что Хейл не мог их разорвать? Или на подсознании он просто не хотел? Мерзкий извращенец. 
И чего он только пошел тогда к Кэйт, когда рядом была такая любительница пыток? А теперь это  могло стать причиной  всего этого шоу, и веселье которое он уже вообразился в своей голове, могло резко оборваться. В его голове не могло уложиться только одно? Зачем все так усложнять, почему сразу не дать ему по морде, зарядить ногой по самому святому и спокойно жить себе дальше? Женщины.
Он чувствовал себя беспомощным глупцом, позволившим одурачить себя, но вспоминая прошлое, он так же понимал, что все это заслужил, будучи самовлюбленным эгоистом и предателем. И что теперь? Он просто расслабился, прищурил глаз и ждал пока она войдет в комнату, чтобы рассказать о нем много интересного.

В комнату вошла Флор, по-утреннему красивая и беззаботная. Ее крайне счастливое лицо заставило Хейла натянуто улыбнуться и задуматься над своей дальнейшей судьбой. Она не заставила себя долго ждать, впрочем как и всегда, появилась именно тогда, когда требовалось. И отчего же его утро не доброе? Вполне себе утро, а цепи его лишь разнообразили, хоть и не лучшим образом, но Дерек в этом признаваться не собирался и лишь недовольно заерзал на кровати, звеня своими оковами.
- Я уж думал, ты обо мне забыла. Заждался, - соврал он, – Одеяльце повыше не натянешь, а то что-то зябковато как-то, - он перевел взгляд на одеяло, оно едва прикрывало живот и на данный момент служило единственной одеждой для мужчины.
- С чего вдруг мне бояться?.., - неуверенно протянул он, когда глаза Леннар стали лучисто-желтыми. Хейл не осознавал, в какую западню попал, и что для него приготовила старая подружка. Считая, что все обиды остались в  прошлом он легко повелся на флирт и не видел ничего зазорного, чтобы освежить в памяти былые деньки. Но прикованного к постели он себя в прошлом не помнил… случалось, конечно, но это были розовые наручники, а не подвальные цепи, способные удержать и слона. Находясь не в самом выгодном положении, Дерек не подавал вида, что крайне озадачен и растерян.
- Не знал, что тебе нравится играть в такие игры, - чуть ухмыляется и удивленно изгибает бровь. – Ну, не глупи, освободи меня, - он начинает нервничать, сильнее вжимается спиной в спинку кровати, прищурившись наблюдает за Флор. Она достает из ящика комода стилет и направляется к нему. Кажется, у Хейла дежавю и он совершенно точно знает, что сейчас будет очень больно. – Положи где взяла и не подходи ко мне с этим, - он до последнего верит, что она просто его разыгрывает, пытается заставить бояться и умолять, но жизнь резала его и не таким лезвием, а оружие обычно было не в таких хрупких руках. Без тени сомнения Леннар вонзает стилет ему в плечо. Острое лезвие врывается в плоть, распространяя обжигающую боль, парализуя пальцы руки. Он рычит словно одержимый, едва замечая как когти в тот же миг разрывают ему бок. Одна боль не заменяет другую, они разливают по телу в унисон. Получив за жизнь не один десяток ранений нельзя привыкнуть к боли, нужно быть сломленным или конченым психом, чтобы молча терпеть то, что с тобой делают. 
- Я не виноват, - сквозь зубы, брызжа слюной вопит он, - но и не думай, что я никогда себя не винил за это.
Она вынимает лезвие, но Хейл не замечает этого и лишь новый удар в уже открытую рану заставляет сжать зубы еще сильнее, до противно скрипучего звука. Сердце бьет так часто, что пульс зашкаливает и отражается в глазах ярко красным. Теперь его глаза уже закрыты, он пытается сосредоточиться и взять себя в руки, но неугомонная мисс Леннар еще не закончила и он это понимает, когда все его тело бьет током, не давая ранам затягиваться, а боли покидать тело.
- Чекнутая сука, - громко и четко, чтобы не одна буква не была искажена, проорал оборотень. Не самое удачное оправдание, не лучший вариант. – И Кейт была такой же, я променял одну сумасшедшую на другую. Впрочем, так мне и надо, стоило встречаться с девочками из католической школы, - он засмеялся, но как-то слишком отчаянно. – Я не собираюсь оправдываться за то, что у Арджентов навязчивая идея всех нас истребить, и за то, что ранил твое самолюбие, затронул внутренне эго.  Я думал, ты уже взрослая девочка и способна смириться с расставаниями. Мне нужно было уехать, чтобы не сжечь этот злоебучий город дотла, со всеми кто так или иначе был причастен, со всем кто вдыхал дым с того пепелища, - он смотрел на нее с такой яростью, которую не испытывал уже давно. Какое право она имела напоминать ему о прошло, требовать каких-то иллюзорных извинений, когда тогда он потерял все, оказавшись с сестрой на улице и с дядей, который каким-то странным образом еще хватался за жизнь. Он был лишь подростком, которому нужно было бежать не оглядываясь, чтобы хоть как-то сохранить свой рассудок, не помешавшись на мести.
- Будешь продолжать веселиться? Что ж я готов, можешь продолжать и дальше вымещать на мне все свои детские травмы, - и ему вдруг стало глубоко наплевать, какой силы разрядом его ударит дальше.