Итак, суббота. Ещё один совершенно обычный день новой почти-нормальной жизни Скотта. День, на который запланированы исключительно бытовые, лишенные неожиданностей мероприятия - поездка за продуктами, уборка в доме, наведение порядка в гараже, спокойный ужин с матерью, а в перерывах - физическая разминка и изучение трудов древнегреческих философов в качестве домашней работы. И нет, все не так скучно, как кажется на первый взгляд - Стайлз наверняка позаботится о том, чтобы его друг не выполнил и половины всего задуманного. Он-то отлично понимает, с какой целью Скотт изнуряет себя тренировками и обкладывается учебниками каждый раз, когда намечается хоть какое-то подобие развлечения - чье-то день рождение, вечеринка или просто поход в боулинг. И МакКолл готов был даже признать, что без поддержки Стайлза он в итоге повесил нос и впал бы в уныние.
С тех пор, как Дерек сдержал свое обещание, прошло без малого пять месяцев. Стая оставила Скотта в покое, перестав вовлекать во все сверхъестественные заварушки этого города. И МакКолл получил свой долгожданный приз - нормальную, наконец-то, жизнь. Казалось бы - всё, проблемы позади, его больше не касаются дела Хейла, забыть вообще о существовании стаи - и дело с концом. Но, как оказалось, не так-то просто выкинуть все это из головы. Скотт, как ни крути, стал частью того мира, и пусть он мечтал исключительно о том, как из него выйти, никому не причинив вреда - он все равно не мог запретить себе думать о том, в порядке ли те, кого он оставил. Вероятно, это было глупо - альфа со стаей элементарно проживут и без МакКолла, в этом плане свое значение Скотт переоценивать и не думал, и его беспокойство тут совершенно не к месту. Связь со стаей прервалась, как МакКолл и хотел, так что после нескольких дней мучительных раздумий оборотень строго-настрого запретил себе поднимать эту тему, даже в мыслях. Какое кому дело, что он иногда очень сомневается в принятом решении? Все уже совершилось, а ныть по тому, что прошло, отец уже давно его отучил, стоило только вспомнить его уроки.
Следующий проблемный этап - "в одну реку не войдешь дважды". Надо сказать, Гераклит в этом был очень прав. Та нормальная жизнь, к которой МакКолл стремился и которую ещё помнил, больше ему не подходила - Скотт уже давно перестал быть тем не очень удачливым астматиком, который вместе с другом пошел в ночной заповедник искать часть трупа и напоролся на чудовище. И дело не только в его нынешнем физическом состоянии - МакКолл теперь думал, прежде всего, о других. А потом - о себе. И никак не наоборот. И особое внимание нужно было обратить на мать - поддерживая всех своих друзей, про неё он как-то забывал. Конечно, он любой ценой пытался сделать так, чтобы ей не навредили его враги - и это слегка смахивает на геройство, но Скотт уже давно не интересовался тем, что чувствует его мать. С тех пор, как она узнала секрет сына, некоторые вопросы отпали сами собой - например, наркотики МакКолл очевидно не принимал. Но этого все равно было недостаточно.
Разговор по душам с матерью где-то в начале лета решил почти все. Нельзя сказать, что она разочарована тем, как вел себя МакКолл в последнее время - на то были причины. Но Мелисса, как и любая мать, беспокоилась за ребенка. За его будущее, за то, кем он станет в этом мире. При этом на неё навалилась столько странных проблем, произошло столько вешей, которые не понимает обычный человек. Она выглядела такой потерянной, уставшей... и все же её взгляд был полон надежды. Мелисса верила в то, что её сын во всем разберется - как настоящий представитель сильного пола. И Скотт не мог её подвести. Именно тогда он решил, что будет лучшим сыном, лучшим учеником и вообще лучшим человеком, чем был тогда, два года назад. Это требовало определенных усилий, но энтузиазм МакКолла гнал его вперед. Правда, к концу лета этот энтузиазм стал казаться несколько наигранным.
Мелисса из собственных побуждений показала сыну путь, который сделает его лучше. А МакКолл, к тому же, использовал этот путь в своих интересах. Ему нужно было убежать, убежать из собственной головы, полной мыслей об Эллисон. Они не вместе, и он должен оставить её в покое, забыть про неё хотя бы на время. Или думать только о хорошем, о том, что они все равно будут вместе, даже если сейчас на разных континентах. Но ни постоянная занятость, ни новые знания, которыми Скотт набивал себе голову, не спасали. И в эти печальные моменты МакКолл садился и телефона и молча, закрыв глаза, рисовал круги, бесконечные и однообразные. Он знал, что не позвонит - принятое им решение было железно закреплено силой воли. Но это не мешало предаваться тем незабываемым воспоминаниям, которые Скотт так старательно прятал в дальний ящик памяти.
Их первая встреча, поцелуй, слова, прикосновения, танец на балу, её день рождения - но на яркие краски неизменно накладывалась серая тень расставания. И все же, МакКолл старался думать исключительно о хорошем - особенно в полнолуния, ведь нужно было сдерживать себя, чтобы не навредить близким. Дерек-то, который мог бы уберечь его мать так, как уберег Эллисон в первое обращение Скотта, в каких-то неизведанных далеких далях, на него теперь надеяться на следует. Так что в воспоминаниях МакКолла не было Питеров-альф, которые охотятся за школьниками ночью в школе, всяких Джерардов и Кейт, которые желают ему смерти, стремясь растоптать все, что Скотту дорого, не было Джексонов-каним, спятивших Мэттов и даже мистер Дитон не подозревал о существовании оборотней. И уж точно был забыт Крис Арджент, который в одно из тайных свиданий с его дочерью направляет на МакКолла пистолет с серебром и говорит:
- Вот, пожалуйста, ваши помидоры. Что ещё будете брать?
И Скотт с недоумением смотрит в карие глаза за стекляшками очков, которые принадлежат невысокому коренастому Томасу Бину, владельцу продуктового магазина, которому подозрительно не нравится сам МакКолл, уже с минуту молча на него пялящийся и задерживающий очередь - все же субботним днем у Бина наплыв покупателей.
Хорошо, что Скотт удержался от своего коронного "что???", иначе бы точно получил подзатыльник от Стайлза, стоящего рядом. Тот, похоже, уже понял, что МакКолл периодически любит поблуждать в своих мыслях, причем очень не вовремя.
- Эээ, да. Мне ещё репчатый лук и килограмм огурцов. Пожалуйста, - не забыл добавить предельно вежливым тоном Скотт, сгребая полученные помидоры в очередной пакет, наполненный другими продуктами.
Да, с некоторым удивлением МакКолл заново открыл для себя, что в мире для подростков, желающих помочь матери, существуют такие способы, как поход за продуктами, уборка в доме и ежедневная стрижка лишней травы на газоне. Так что теперь каждую субботу, если у Мелиссы дневная смена, Скотт ездил за продуктами сюда, в продуктовый магазин Томаса - и обычно со Стайлзом, потому что тащить столько пакетов на велосипеде как-то совсем не удобно, а у друга очень кстати есть машина. Да и, как уже говорилось, компания Стилински всегда была очень подходящей. Это же Стайлз.
Но сегодня МакКолл хотел обсудить с другом нечто, несколько его волновавшее. Так уж получилось, что Стайлз - единственный, кому можно рассказать что-то про Скотта-оборотня и тот выслушает, хоть и не упуская возможности вставить в рассказ какую-нибудь саркастичную реплику. Так что, расплатившись с Бином за овощи, Скотт перешел в следующий, бакалейный отдел магазина - список продуктов, выданный матерью, быстро заканчиваться не собирался. И, собирая нужные булочки и батоны хлеба, МакКолл наконец-то перешел к волнующей его теме:
- Знаешь, Стайлз, в последнее время со мной что-то не то. Такое странное ощущение... как будто у меня заложен нос, но не в прямом, не в физическом смысле. Как если бы это был первый симптом болезни - такое поверхностное, но неприятное чувство, и оно все время здесь, в моей голове. Как какое-то мысленное давление... Черт, не знаю, как это описать. Плохое предчувствие? - попробовал ещё раз Скотт. Но нет, нужные слова не хотели подбираться. Все обостренные оборотнические чувства подсказывали МакКоллу, что что-то не так. Но что именно? С кем? Где? Казалось, сам воздух нес какой-то сигнал, был наполнен этим неприятным чувством, которое никак не удавалось понять обычным человеческим мозгом.