Лимонно-желтое солнце, круглое, как апельсин (или баскетбольный мяч, или фигура Джей Донован, еще больше растолстевшей за лето) заливало ярким светом площадку перед главным корпусом старшей школы Бикэн Хиллс – самым новым и современным из трех зданий, принадлежавших школе. Этот свет, многократно отражавшийся в широких сверкающих чистотой окнах главного корпуса, резал глаза и усиливал и без того сильную головную боль Айзека, заставляя парня думать, что в его голове вот-вот взорвется или уже взорвалась атомная бомба. В третий раз за утро Айзек ловил себя на мысли, что он совершил ошибку, решив пойти в школу. Лэйхи ненавидел школу. Ненавидел строгую школьную дисциплину, напоминавшую об отце и его жестоких порядках, скучные однообразные занятия, одноклассников и учителей, особенно мистера Харриса – хорошо, что он больше не преподавал. После обращения он несколько раз серьезно задумывался о том, чтобы бросить школу, и приезд в город альф этим летом лишь укрепил его решимость. Если бы не Дерек и Бри, Айзек не пошел бы в двенадцатый класс. Его угнетала необходимость часами просиживать в классах и слушать учителей. Он не любил историю, ничего не понимал в химии и даже не пытался понять геометрию. Отец Айзека мечтал о том, что его сын будет учиться в колледже, но сам Айзек никогда к этому не стремился. Он собирался пойти работать сразу после двенадцатого класса и совершенно точно знал, что его будущему работодателю будет плевать, знает ли Лэйхи, кто командовал треклятой Северовирджинской армией во время треклятой Гражданской войны, закончившейся более века назад, поэтому никогда не усердствовал в учебе. Единственной причиной, по которой Айзек не прогуливал школу, было отсутствие у него друзей. Она исчезла после того, как Дерек его обратил. С тех пор, как Айзек стал частью его стаи, он стал часто пропускать занятия. К счастью, учителя в старшей школе были по большей части ленивы, и он получил лишь пару предупреждений, касающихся его посещаемости. Благодаря Бойду, он знал о плановых контрольных и тестах, и старался присутствовать на них, так что его отсутствия почти не сказались на его среднем бале (тут было бы справедливо заметить, что его средний бал был средним – не самым низким в школе, но и не самым высоким). Все изменилось с приездом Брианы. Теперь Айзеку хотелось ходить в школу, не из-за уроков, конечно, они по-прежнему нагоняли на него скуку, а из-за возможности увидеться с Бри. Раньше Айзек мало общался с девушками, он чувствовал себя неловко в их присутствии, но с Бри все было иначе. Ему нравилось проводить время с ней, и он использовал для этого любую возможность. Но сегодня его мысли занимала не Бриана. Он, не отрываясь, смотрел на высокую девушку в синем платье на тонких бретельках. Именно она была причиной убивавшей его головной боли. Вчера вечером эта девушка почти убила его, и Айзек собирался отдать ей долг.

Первым уроком в его расписании стояла химия. Лэйхи решил, что может позволить себе опоздать на химию ради свидания с напавшей на него вчера ведьмой. Тем более что Бриана взяла продвинутый курс химии и занималась в другом классе, а без встречи со Скоттом, Стайлзом, Джексоном и их популярными подружками, одна из которых тоже пару раз пыталась его убить, Лэйхи вполне мог прожить. Когда прозвенел звонок и все устремились в учебные аудитории, Айзек пошел за темноволосой девчонкой. Он решил, что она была новенькой в школе и еще не успела обзавестись знакомыми. Оказавшись в коридоре, она замешкалась, но Айзеку это было только на руку. Грубо схватив девушку за плечо, он втолкнул ее в первую подвернувшуюся дверь – она вела в женский туалет.
- Вот и встретились, – прорычал парень, оскалив зубы, как дикий зверь. Его зрачки все еще оставались человеческими, но его движения кричали о том, что оборотень вот-вот возьмет над человеком верх. Левой рукой (правая стальной хваткой вцепилась в плечо) Айзек взял девушку за горло. - Хочешь сказать что-нибудь, прежде чем я тебя убью?

Ведьма была непростительно хороша: стройная да ладная, с изящной тонкой шеей и хрупкими косточками. Айзек мог бы сломать их все до единой. Как манила, как соблазняла его мысль: сжать пальцы и выдавить жизнь из нее, словно крем из тюбика. Выдавить жизнь из нее или ее из жизни – ха-ха. Айзек посмеялся бы, если бы не помнил хорошо, слишком хорошо, как, по воле ведьмы, истекал кровью на поляне, и как вместе с кровью его покидала жизнь. Это было… больно. Работая на кладбище Айзек постоянно сталкивался со смертью, и ему волей-неволей приходилось задумываться о некоторых вещах. О вещах, о которых не принято думать в его возрасте. О неизбежности смерти, к примеру. Что ни предпринимай, от нее никуда не деться. Можно есть здоровую пищу, истязать себя упражнениями, молиться, поститься, итог будет один – СМЕРТЬ. Тягостная истина, но Айзек готов был ее принять, ровно до тех пор, пока не столкнулся со смертью лицом к лицу. Со смертью и тем, что шло в «комплекте». В его случае это была боль, такая мучительная, что он был готов на все, лишь бы ее прекратить; на все – даже умереть. Боль, ведьма или призванные псы из ада (в тот момент Айзеку было все равно, он не мог думать) терзали его, подобно диким зверям. Все раны, когда-либо полученные им, в одно мгновение открылись и стали кровоточить. Страха не было. Боль полностью заняла его рассудок. Оборотню казалось, будто что-то огромное, может быть, другой оборотень, рвало его тело на части, откусывая от него куски, а непрерывный напористый дождь какое-то время поддерживал его в сознании, не позволяя провалиться в блаженное бесчувствие. Когда же это наконец произошло, он даже не почувствовал – его рассудок давно находился где-то далеко.
- Зафищно? – попытался спросить Лэйхи, вернувшись из воспоминаний в реальность, – удлинившиеся клыки мешали говорить внятно. - Я на тебя не нападал!
Он был на пределе. Багряный туман застилал глаза, а ускоренное биение чужого сердца барабанами отдавалось в ушах в такт непроходящей головной боли. В ту секунду Айзек готов был убить девчонку на месте и убил бы, не зайди в туалет какая-то первогодка-старшеклассница. Лэйхи наградил ее таким тяжелым взглядом, что она сама поспешила захлопнуть дверь. Все это заняло не больше двух секунд, но ярость Айзека отступила и уже в следующую секунду он разжал пальцы обоих рук и, оттолкнувшись одной из них от стены, отошел к окну, на безопасное, как ему казалось, расстояние и оттуда мрачно рассматривал темноволосую колдунью.
- Ты бросила меня умирать, – сказал он раздраженно, нарушив тянувшееся молчание.
Он очнулся в парке на рассвете в потемневшей от крови футболке и был вынужден пройти в таком виде почти четыре мили.
- Ты опасна, – убежденно произнес Айзек, как будто это оправдывало его недавние действия. Разум подсказывал ему, что еще не поздно убить ведьму, но он давно научился игнорировать эту часть своего разума.
- Что ты здесь делаешь?